У нас в зале дверь. Она красивая, чугунная, с витражами. Паркет под дверью разбух и дверь стала ездить плохо, с шумом танкового завода, а потом и совсем перестала.
Муж решил, что дверь надо чинить. Для этого он позвал пришедшего в гости к дочери Макса, немецкого юношу. Макс немногословен и воспитан. Он умеет держать двери и слушать, что говорят. Макса позвали, он сразу пришёл.
— Будем чинить дверь, — сказал муж.
— Gut, — сказал Макс.
Ещё муж позвал сына, мальчика тринадцати лет. Сын сел на диван рядом с дверью и стал думать. «Если дверь вдруг упадёт, она упадёт на меня, а если она упадёт на меня, мне будет больно. Лучше я уйду». И сын ушёл.
Муж поднял дверь и сказал:
— Где мальчик?
Макс держал дверь и ничего не сказал.
— Где мальчик? — снова спросил муж.
— Мальчика нет, — сказал Макс.
— Опять этого мальчика нет, — сказал муж и начал психовать.
А дверь начала падать.
Макс удержал дверь и ничего не сказал.
— Вот так всегда, — сказал муж. — Попросишь быть рядом — и нет рядом. Дети такие бесполезные!
Когда дверь поставили, Макс сказал:
— Зачем мальчику сидеть под дверью? Это опасно.
Муж, тяжело дыша, сказал:
— Макс, это педагогика. Ему нужно учиться ответственности. Даже если на него упадёт чугунная дверь. Особенно, если упадёт.
Макс кивнул. Немцы такие вещи обсуждают только в присутствии психолога.
Он только подумал: «Немцы двери чинят иначе». Но говорить не стал, потому что был воспитанный и пришел в гости к дочери.