Когда напевая Кошиин “out of the way i am running” мы с Ковригиным ввалились к моему любовнику, тот варил гречневую кашу. Для нашего романтического ужина. По моему убеждению, Ковригин свидание испортить не может. Каша гречневая может, а Ковригин нет. Ковригин же гей! И он веселый. Пьяный. Он Душка! Именно он, в очередной раз прилетел то ли из Парижа, то ли из Лондона. Опять мне врет “ради тебя!” У Женьки такая привычка. Говорит, что спешил ко мне через пустоту месяцев одиночества в разлуке и, не успев обняться в Берлине, назначает свидание очередному бой-френду. Именно он подсадил меня на этот “out of the way I am ruuuning…” Опять же его привычка, привезти на диске очередной хит и устроить тяжелую ротацию. Безжалостно к себе и к окружающим, без перерывов на поспать. В этот раз Кошиин. Только “out of way…” уже живет в мозгу и заменяет мысли. Это так по Ковригински – зато можно ни о чем не думать!!!
Я не желаю расставаться с долгожданным другом и мы идем вместе на свидание и к его очередному потенциальному любовнику. Ковригин, по-видимому, тоже считает, что я испортить свидание не могу и таскает меня по всем встречам с поклонниками. Иногда мы ходим по гей-барам. В некоторые меня не пускают и тогда я иду домой. Или Ковригин, но это реже, берет любовника и тоже идет домой. Ко мне.
В этот раз пошли вместе знакомиться с новым претендентом. Свежему. Только недавно выловленному из мировой сети. Времени до свидания было достаточно и мы зашли по дороге в барчик. Так душевно сидели, что забыли про свидание женькино. И вот уже бежим, встревоженные звонком мобильного “Ты где? Я жду-жду..”. К себе в гости позвал новый дружок. Ну надо же! Люблю ходить в гости! Приходим. Вопросительный взгляд нарядного хозяина квартиры. С ума сойти можно, он чуть ли не во фраке с бабочкой и, по-моему, не очень рад моему появлению у него в гостях. Мне все равно. Я с Женькой. Он что-нибудь придумает. Я спрашиваю “Где здесь курят?” и по вывернутому презрительно уголку рта понимаю, что мне не рады и презирают курение и всех курильщиков, особенно в моем лице. Женька, тем временем, достал диск Кошиина и нашел музыкальный центр. Без сомнений включил полную громкость и полилось “out of the way I am running…”. Я, кажется, понимаю как влюбляются в Женьку всерьез и надолго. Смотрю как он уютно сидит в кресле за нарядно убранным столом с коньяком в руке и небрежно помахивает носком в такт песне. Я прикуриваю и тоже сажусь за стол. Коньяк никто не предлагает, а мне и не хочется. Я любуюсь столом. Салаты Оливье, сельдь под шубой, нарезка языка, бруски салями-сыра, и, что там еще… Я верно, задремала и проснулась в детстве на дне рождения любимой бабушки. Женька отпаивается от шока коньяком. “Значит, салатиками балуемся” – говорит он грустному хозяину фрака. “Хорошо встречаешь! Душевно!” Приунывший было блондин с тщательно зализанными висками воспрял и понесся на кухню за “уже как раз готовыми” голубцами. “Да. Все же надо встречаться с европейцами” – говорит Женька мне и начинает буянить. Он кружится в вихре танца “Аут ов зе вэй айм ранинг” и я любуюсь им. Корпулентный мужчина в красном свитере и растрепавшейся бородкой – ну ни дать ни взять подгулявший Дед Мороз. “Танцуют ВСЕ!” От такого очарования не устоял и наш гостеприимный хозяин. Видно понял, что не свить ему гнездо с Дедом Морозом и его курящей Снегурочкой, в придачу, и расслабился. Начал шутить и обещал всех подстричь по последней эстонской моде. Оказалось, что он ведущий парикмахер какого-то салона в ретроградном районе Берлина. Недавно переехал на совсем из Таллина. Хотел создать семью. А тут мы…
Помню, мы сбежали из его дома когда он поставил нам видео какого-то эстонского дефиле его подстриженных моделей, а затем полез за сумочкой с инструментом. Он так и сказал: “Сейчас достану свой инструмент”. После такого любой решит, что пора и честь знать. И мы, поблагодарив за шикарный прием, обещали скоро прийти на подстриг. Он долго махал нам с балкона и казался ужасно жалким, брошенный нами за красивым столом с оливье, дымящейся пепельницей и опустевшей без Кошиина квартире.
А про то, как мой любовник нас встречал вы уже знаете. Он сварил каши. Увидев нас с Женькой огорчился, но виду не подал. Он уже привык. Он уже не в первый раз со мной и с Женькой встречается. Только я не сказала, что мы опять вместе будем, вот он и наготовил каши. А так бы мог, пожалуй, тоже салаты и голубцы наварить от радости. Как мы у моего друга гостили уже плохо помню. Только вертится в голове все тот же “out of the way i am running” и помню страшные красные винные пятна на обоях в обрамлении гречневой каши. Страшненькое воспоминание, если честно. Женька говорит, что все хорошо прошло. Мы с удовольствием поели кашу и выпили все красное хозяйское вино. Говорит, что мой друг пытался попрощаться с Женькой и остаться со мной наедине. Но Женька, мой кавалер Женька, не оставил меня на произвол романтически настроенному юноше. Увидев мои грустные бессмысленные глаза он просто сказал “Мы уже пойдем, пожалуй…” и взвалив мое тело на плечи пошел не оглядываясь. Даже диск свой Кошина забыл. Вот ведь как бывает. Не без потерь, так сказать…
На следующий день Женька отпаивал меня волшебными микстурами. Он же в прошлом ученый химик, хотя и не скажешь, пока не увидишь, как он колдует в своей привезенной мини-лабаратории. Намешал много чего-то с чем-то и выдавая по капле каждые полчаса возвращал желание жить и еще через полчаса желание снова идти на свидания. В этот раз он возвращал меня к жизни чтобы я шла на повторное свидание со вчерашним плэйбоем. Естественно, чисто из корыстных побуждений. Хотел диск вернуть.
Я позвонила моему любовнику, а он со мной говорить не стал. Только выпалил в трубку: “Когда закончу отмывать стены в квартире и смогу тебя простить, тогда позвоню сам!” А на заднем фоне в трубке играло “Out of the way im running….”