Ковригин

О ОАЭ, Ковригин, Вино и Огурцы

Недавно приезжал Ковригин и опять меня запутал. Хочет уехать в Эмираты, куда ранее отбыл его любимый муж. В Эмиратах Ковригин еще не решил чем займется. Может, будет в виду свежеприобретенной профессии, вино арабам продавать. А вообще-то, мы вынашиваем план по внедрению Женьки в гарем к  гейскому Шейху. Можно даже не самым любимым мужем. Тогда уже, наконец, можно заняться давно зовущим делом – лежать в райском саду на подушках с вином и фруктами…

Женька впервые всерьез отнесся к затее и по 2 раза в день ходит в тренажерный зал. Ест, напротив, только один раз в день. И всегда одно и тоже. Банка тунца + бутылка вина. Думаю, что если персональный коач скажет, что и этого много, то Женька откажется от тунца.

Женька ежедневно звонит и рассказывает о своих достижениях. Говорит, что без еды даже лучше. Ничего не отвлекает от стремительного приближения к идеалу. А какой идеал у шейхов, кто ж их знает? Но мы ориентируемся на фотографии мальчиков из модных журналов с ввалившимися щечками и в набриолиненных волосах. В узкие брючки уже влезли. Купили тонкий галстук, чтобы подчеркнуть аскетичность силуэта.

Я, глядя на Женькино самоотречение, тоже сделала ему приятное. Нет, конечно, я не перестала есть. И пить не перестала и не перестала даже мужа любить, чтобы он там себе ни думал. Я просто  подстриглась.  Парикмахер отказывалась и боролась за каждый миллиметр, но я твердила «Режь!».  В итоге получилась прическа хорошая, почти совсем без волос и в то же время,  есть что бриолинить, если пожелаю. Моя затея почти удалась и Женька сказал, что теперь я мальчик с сиськами и если бы не сиськи эти, то он бы в меня влюбился. А я сказала, что зря, что не может влюбиться. Потому что, все знают, что когда влюбляешься еще проще не есть и приобретать цветущий вид и мечтательный взор, свойственный влюбленным и притягивающий шейхов на всей земле.

Вообще-то, надо отдать Женьке должное: Он и без всяких влюбленностей уже несколько раз терпел кардинальные преображения облика. Во времена нашего первого знакомства – он только приехал из России Женька был  очень стройный –  характерной стройностью не видящих света, еды и надежд ученых из обычного российского НИИ.

Запад распустил Женьку и он, не привыкший думать о таких банальнейших вещах, как здоровье и красота очень скоро основательно видоизменился. Именно ВИДоизменился, потому что поменял свой первоначальный вид, подвид, популяцию – стал совершенно новой особью. Краснощекий барин с лица и повадками распоясовшегося нувориша. Не спроста- не спроста, появился тогда стих в его честь “к нам приехал, к нам приехал Дядя Женя дорогой!” Дядя Женя стал толстым и преуспевающим ученым из Лондона в красном свитере грубой вязки.

Годом позже “Дядя Женя дорогой” отрастил бороду рыжего цвета и опять приехал меня шокировать. С бородой было еще смешнее, но сам Женька был уже не такой веселый. Грусть его скоро объяснилась.  После того, как мы зашли в бутик мужской одежды и Женька с радостью ребенка побежал к нарядным курточкам. Курточка самого большого размера налезала только на руку до предплечья и начинала угрожающе  трещать в местах швов. Женька остервенело брал другую, но и другая не желала налезать на достойное тело моего бородатого друга. Перемерили все куртки. Мерили  с красным свитером и без. Не помогла даже примерка на голое тело. Все усилия были тщетны и тогда во всем оказывалась виновата я. Я живу в этой дурацкой Германии. Я притащила его в “дурацкий магазин для мальчиков-подростков, где уважаемый человек не может одеться”. Потом, я оказывалась виноватой в том, что “мужчины в Германии худые и носят дурацкие шляпы (!!!?)”. Женька нес откровенную чушь и оскорблял все, что попадалось на глаза… А я, как мать, глядя на любимое чадо, только жалела его и наконец,  придумала утешать друга в непритязательном C&A где сразу нашлись размеры для уважаемого человека. Пускай одежда уже не была такой нарядной и модной, но зато, в черный плащ XXXL можно было хорошо завернуть всего моего большого друга, даже в свитере. В итоге была куплена черная фетровая шляпа в придачу к плащу и Женька напился. Напился Женька со словами: “теперь ем только огурцы”. И весь оставшийся вечер Женька держал слово. А я  беспокоилась  за правильно рассчитанную закупку немецкой пищевой промышленности огурцов на текущий квартал.

Чтоб вы понимали, что значит “я ем только огурцы”. Огурцы длинной в 30-40 см берутся сразу несколько штук и нарезаются полукружками в тазик. Тазик пустеет минуты за 3 и процедура повторяется. Ходить в магазин за огурцами ни мне, ни моему мужу так часто не хотелось и было как-то даже стыдно. В тот момент наша дружба почти дала трещину. Но мы вскоре нашли компромисс и ходили вместе по ресторанам где пили вино и ели салаты из огурцов. Много ресторанов и много салатов, как вы понимаете. А потом случилось нечто паронормальное.

В тот вечер мы вернулись из ресторанов после многочисленных “Вино meets огурцы” в хорошем состоянии духа. В очень даже. Вино на огурцы  вдохновило меня на медитацию в санузле с последующей релаксацией на ванном коврике. Муж перетащил меня в постель, а  какие снились  мне, овощу, в ту ночь огородные сны я уже не помню.

Проснулась от криков мужа. Яростных, таких, криков. Пошла на голос. В первый момент ничего не поняла. Муж злющий посередине кухни… хлеб зачем то кругом разбросал. Муж кричит: “Ну, где этот худеющий негодник?” Я сразу поняла, что это скорее всего не про меня и попыталась узнать какие претензии к невинному,  упавшему во сне с дивана, но со счастливым лицом продолжающему  храпеть на полу Женьке. Оказалось, что муж вечером, пока мы проходили программу по уничтожению огурцов и вина города Берлина, испек дома Каравай. Следуя инструкциям из сказки про Колобка, положил мой муж Каравай на окошко сушиться и лег спать. Думал к утру свежего хлебушка с колбаской отъесть. Да не тут то было! Утром Каравай пропал. Муж спросонья ничего не понял  и смотрел то в открытую форточку, то на странное нечто посередине стола и не мог свести концы с концами. Создавалось впечатление, что ночью в форточку залетел снаряд воздух-земля и прямым попаданием поразил Каравай в самый центр. Впрочем, по разбросанным повсюду останкам хлеба,  по кускам и крошкам в  бороде спящего на полу  Женьки, вариант с залетевшим снарядом отметался как безперспективный.

Голодный и свирепый муж ушел на работу так и не добудившись хлебного Карабаса-Барабаса. По иронии судьбы, именно муж в то утро завтракал огурцами.  А я думала, что вряд ли когда нибудь у кого-нибудь огурцы вызывали такую бурю эмоций, как у меня. Я их не могла видеть. Я ненавидела их. Я их проклинала и презирала. Я была уверена,  что больше не съем ни одного огурца в своей жизни…. Мои размышления о дальнейших сложных взаимоотношениях с огурцами прервал застонавший Женька. Пробуждение Женьки сопровождалось полной амнезией вчерашнего вечера. Свое участие в надругательстве над буханкой друг отрицал и мотивировал тем, что он же ничего кроме огурцов теперь не ест. Хлебную бороду он комментировать отказался и сказал, что если в этом доме нам больше не на кого свалить вину за свои бесчинства, то он, пожалуй, тогда лучше уедет назад, в Лондон. Вот так вот припугнул и съев на завтрак все огурцы из холодильника, запив пару литрами кофе, Женька в очередной раз отбыл в неизвестном направлении оставив меня с чувством жуткой вины перед товарищем.

Хорошо, что ни Женька, ни я долго обижаться не можем. Скоро я узнала, что Женька стал вегетарианцем (это тяжелое осложнение наступает когда переешь огурцов). Помимо привередливости в пище Женька стал ходить на спорт, где по его словам “дымились дорожки”  на тренажере. Поменяв несколько спортзалов и перепортив множество спортинвентаря,  Женька, вдруг, объявился  в Париже. Под присмотром очень  эстетичного француза-любовника занялся своим телом всерьез. Не заставили себя долго ждать фотографии разных всхуднувших частей тела и целиком Женьки. По селфи из различных туалетных комнат, можно было сделать вывод, что Ковригин уже не тот, совсем не тот повеса в необъятном свитере и черной шляпе над бородой. Женька срочно истребил весь компромат имевшихся в наличии старых фотографий и до сих пор умоляет меня отдать ему  снимки тех времен.

Никакие снимки ему я, конечно, не отдам. Я верю в Женькину звезду и верю в гейского Шейха, поджидающего Ковригина где-то там, на берегу своего Персидского залива.  Мой план прост до тошноты, до отвращения к огурцам, я бы даже сказала. Ну кто же не примет в гости в райский сад с подушками, вином и фруктами старую подругу с парой душевных фотографий на которых бородатый Женька, весь в хлебных крошках сладко спит возле дивана, прижав к необъятной груди измятую черную шляпу.

ПОХОЖИЕ СТАТЬИ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *