ПОСМЕЯТЬСЯ, РАССКАЗЫ

Грузинский самолет

Весь самолет состоял из мужчин, уверенных и, независимо от комплекции, стройных. Если бы их посадили вдруг на один ряд, а их женщин на другой, то случился бы сильный крен борта. Все женщины, как одна, словно рисованные под копирку с картин любвеобильного Пиросмани, с такими пышными руками и шеями, что я даже не успевала разглядеть их лица — так и зависала, блуждая взглядом по сочности чужого тела.

Щуплый мужчина с носом, выдающим норов кавказских, припорошенных вертикально пасущимися барашками вершин, сидел на моем месте у окна — прямо на 33F. Его супруга, дородная, как сразу два накрытых для любимых гостей стола, сидела через одно место, успокаивающе и любовно поглаживая перед взлетом рюкзак, занимавший место по-середине.

Меня не ждали. Меня, изменив закону грузинского радушия, постарались не заметить по-детски, рассчитывая, что я, возможно, вежливо испарюсь куда-то на другое сиденье. А я бы и рада, но самолет оказался несокрушимо полон не только телами, переползающими через выделенные в билете места, но и невероятным шумом, несвойственным европейскому жужжанию людей.

Дети орали, взрослые тоже орали. На грузинском непонятно сразу, хотели ли они приветствовать друг друга, команду корабля, искали место для перепеленатого и бездыханного груза, а может, уже просто орали, потому что, как и я, очень хотели есть, пить и спать одновременно.

А я стою в проходе и продолжаю изучать надписи, хотя даже без почетных грамот в математике научилась распознавать безошибочно цифру 33 и буквы. «Мои» грузины были молчаливы, а тот самый щуплый с Багратионовским носом притворялся спящим, впрочем, не очень успешно.

— Ссори, ю а ситтинг он май плэйс, — сказала я спящему человеку, зная, что он услышит, но, может быть, не поймёт.

Встрепенулась женщина, схватила успокоенный рюкзак. Попытку встать никто, кроме рюкзака, не сделал: женщине было трудно вставать без повода и до конца выясненных обстоятельств, а мужчина что-то сказал во сне, что инициировало женщину порыться в сумке и предъявить мне посадочный талон на места 33E и 33D.

— Yes! Бат май плэйс из 33F, — сказала я снова по-английски (потому что я без еды и сна не люблю лёгких путей) и совсем невежливо ткнула в открывшего один глаз мужчину. И добавила: — Ай спешиали чузд ит.

Уверена, что английский пара понимала не лучше, чем я грузинский, и именно это дало им преимущество завести горячую беседу, в которой присутствовал ещё язык жестов и интонаций. Из моего вольного перевода выходило, что мужчина крайне недоволен создавшимся положением. А ещё недавно, представь себе, женщина был доволен: разместил все вещи, утоптал сумку под сиденье, накрылся курткой, свернул под головой пиджак. Если бы я была ещё хуже воспитана, то точно услышала бы мат и проклятия в свой адрес.

Женщина нежно и заботливо перетащила все вещи и мужа на сиденье рядом, может быть, что-то такое сделала своими волшебными белыми руками-подушками, что я и мужчина оказались на своих местах: он с гордым носом, исключающим мое соседство как данность, а я сразу воткнула наушники и прижалась к окну. И… в этот момент увидела совершенно пустой ряд прямо за нами.

— Boarding completed? — спросила я проходившую мимо стюардессу.

Она взмахнула ресницами и улыбнулась, как все люди, которые бы рады помочь, но не станут по ряду причин.

При посадке я говорила с «кажется этой или очень похожей» стюардессой, интересовалась насчет кофе и еды на борту. Выяснилось, что она говорит по-русски, хотя только что кричала в салон по-грузински парнишке в очках, потерявшему в салоне место для своего чемодана и беспорядочно открывающему все отсеки подряд. Парнишка не понял ни слова, как и я, зато сказал: — Млять, и что делать?

Стюардесса быстро отреагировала:
— Раньше идти на посадку!

— О! Вы говорите по-русски?! — вступила я в чужой диалог.

— И так и так мАгу!

— А кофе и еда будут?

— Да, смотрите в журнале в сидении.

— А что, еда грузинская?

— Грузинская будет в Грузии!

И вот я спрашиваю улыбку с недобрыми ресницами уже по-русски:
— Скажите, пожалуйста, бОдинг комплитид?

И неожиданно, рядом со мной подпрыгивают руки и дремлющий нос возглашают в унисон:
— Вы говорите по-русски??!!!

— Ну, да!!!

Мужчина опять что-то громко ругает или одобряет тем же громким речитативом, что и раньше. Я уже не знаю, ругают они русских и Путина или наоборот — всех вместе любят просто так, за умение говорить на понятном языке.

Вот, я ему и отвечаю, раз уж нашли общий язык:
— А я всегда знала, что грузины горячие парни! — и добавляю: — Хотите, я пересяду? Сзади совершенно свободный ряд.

— Нэт! — говорят мне хором, кажется, всем самолетом. А на мою слабую попытку подняться дают в руки печеньку Knoppers и улыбаются нежно, как Кикабидзе в «Мимино».

Всю дорогу ем шоколадки, закусываю печеньками — безостановочно достаю их из рюкзака то «носом», то «руками». И каждый раз мне протягивают угощение, при этом приподнимая бровь, когда я пытаюсь сказать «нэт».

Так и долетели. Без разговоров, но с улыбками и дружным, интернациональным жеванием.

А сзади посадили молодую маму с огромными руками, вырастающими прямо из невероятной груди, которая легко могла бы накормить весь Кавказ. На руках у неё был крохотный младенец, совсем лысый, но уже брюнет — через прозрачную кожу головы проглядывали темные волоски.

Младенец безбожно орал на взлёте, а потом долго и гордо, не мигая, смотрел куда-то сквозь меня и вдаль, заодно очаровав двух парней, сидящих перед нами. Они были в солнцезащитных очках и с бородами, растущими прямо из-под каскеток. Им ничуть не мешало сидеть к нам лицом из своего ряда и пристально присутствовать в нашем коротком романе «Война и мир».

— Пилотом будет! — сказал мне один из парней, кивая на грудничка.

И уже на выходе из самолета подошел к красавице, забрал ребенка, поцеловал её или нашептал что-то на ухо и гордой поступью отца будущего пилота пошел вниз по трапу.

ПОХОЖИЕ СТАТЬИ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *